Люди пишут..., истории, что заставляют задуматься Опции

[Лёлька]

Иногда встречаются в сети такие истории, которые за что-то внутри дергают.
И вроде ничего особенного, а поди ж!
Одна из них.


Бухгалтер Бога


- Господи, к тебе можно? Или ты занят, как всегда?

- Заходи, заходи, Бухгалтер. Срочное что-то?

- Срочно, Господи, – бухгалтер поправил аккуратно крылышки, и, поддерживая белые широкие одежды, присел в кресло напротив Бога. На стол разложил открытую Книгу Жизни текстом к шефу. – Нужно тебе уже вмешаться. Через неделю у Бессмертного Фомы день рождения. Тридцать три. Возраст Христа, итог подводить пора, а у меня баланс по нему совсем «не пляшет».

- Распорядителя по снам к нему отправляли?

- Да уж замучили его, Фому, снами-намеками. Утром просыпается, чертыхается, и опять все по- старому…. Все меры предпринимали. Пора, думаю….

- Ну, что тут конкретно-то не сходится? Приход-расход? Я в твоих талмудах ничего не понимаю, давай рассказывай!

- Господи, ты что, мне не веришь? Ну, вот смотри:

Дано: минимальное количество лет – 96.

Материальное и духовное обеспечение.

1. Выдано:…………………………….. жена 1 (чел.)

Использовано:……………………. жена 3(чел.)

2. Выдано:…………………………….. дети 4(чел.)

Использовано…………………….. дети 1(чел.)

3. Не выдавалось прелюбодейство

Использовано………………………………43 (раз)

4. Служба в армии. Выдано…………сапоги кирзовые ( 2пары)

Не использовано. Не служил.

- Ну, а не служил по какой причине? Может его участковый Лекарь недоследил?

- Да, нет. На момент призыва здоров был совершенно. Отвертелся. «Откосил», как сам хвастает.

- Дальше давай!

5. Визиты к матери. Выдано по одному в неделю минимально, от 663.

Использовано 156 за 13 лет. Мать больна, живет одна. Рядом.

Ну, тут вот совсем печально…

6. Алкоголь. Выдано 78 литров вина до 33 лет, максимально. Перерасход 585 литров.

7. Сигареты, тьфу, не выделяли вовсе, запрет же у нас для всех? Использовано 92820 штук! По пачке в день курит с двадцати годков уже.

8. Помощь другу. Выдано без лимита, минимально количество -13 раз.

Использовано 7 раз, да и то в расчете на взаимность.

9. Общение с природой, поминание умерших предков, соблюдение постов….

- Господи, я буду перечислять бесконечно…. Вкладыши в Книгу Жизни уже доклеивал восемь раз! Сколько ж можно?

- Так, а почему до такой крайности довели? Потом на болезни списывать будем, или как? Молодой еще. Сына, хоть и единственного, поднимать ему еще надо…. Хотя, с такой бухгалтерией он и сам недолго протянет…. Так…. Дай подумать! День рожденья у него, говоришь, через неделю… Ты вот что, давай-ка, пошли к нему еще раз, последний уж, нашего Распорядителя Снов. Пусть еще эту недельку подумает. Неделю даю, а там приходите все на пятиминутку, да и решать будем, пока делов не натворил посерьезнее. Хотя, куда уж серьезнее? Иди, работай.

- Толку, Господи, опять снами его мучить?! Вот и сейчас мы ему снимся, так не верит же.

- Ну, на то он и Фома у нас. Иди, иди, буду думать. Мне каждый день до дня рожденья отчет по Бессмертному на стол, как жил, что делал.

***

Фома проснулся в половине шестого. Весь в поту. Встал, вздохнул, пошел в душ.

- Ты, что, Фомка, совсем рехнулся- в такую рань вскочил? – крикнула вслед Мария .- И потише там, Ваньку разбудишь, он до часу ночи в интернете торчал.

Фома, мокрый и разгоряченный, вышел из ванны, насыпал овсянки в кружку, поставил чайник на огонь, чтобы заварить кашку. Молча стоял, ожидая свистка закипающей водички, смотрел в окно, за которым шел теплый летний дождь.

Жена подошла, обняла за плечи: «Фом, ну чего ты? Опять, что ли, кошмары мучают? Так у всех перед днем рождения бывает. По себе знаю, тоже в депрессию впадаю. Ну, не переживай. Давай, кофейку выпьем, сигаретку для успокоения выкури, да еще можно часок подремать.

- Какой дремать?! Всю жизнь так проспать можно. Иди-ка Ваньку буди, пойдем с ним бегать, а то таким дохляком потом в армию идти придется.

- Какую армию? Ты чё, Фома, совсем рехнулся? Сам не служил, а сына в дождь к армии готовить удумал!

- Дурак был, вот и не служил. А Ванька пойдет и за меня и за себя долг родине отдавать! Я сегодня буду поздно- к матери после работы заскочу, да поеду Кольке дом помогать строить, одноклассник все-таки, друг.

- Ничего себе! Мы ж с тобой уже на эту тему говорили! Что тебе-то от того, что напрягаться будешь? Он чем-нибудь тебе помог хоть раз?

- И он поможет, когда надо будет!

- Господи, да что ж тебе там за кошмары снятся? – Мария сморщилась от самого только вида Фомы, который ел чайной ложкой безвкусную овсянку.

- Фу…. Хотя…говорят полезно для желудка. Ну, почему все вкусное- вредно, а все полезное всегда так неаппетитно? – сказала она, зачерпнув большой ложкой овсянку из кружки супруга. – Фомка, ты кого на день рождения пригласил в ресторан? Мне нужно знать, как одеваться.

- Своих родителей зови, да мать с отцом мои будут. С тортиком посидим дома, надоели эти постоянные застолья, пьянки…. Тем более, говорят, мужикам тридцать три отмечать не положено. Возраст Христа, переломный. В тишине с родными посидеть хочется…. А в выходные давай вдвоем на дачу махнем, Ваньку бабушке оставим.

- А чего вдвоем? Скучно. Что делать будем-то?

- Отдыхать будем, забыл уже, когда романтические свидания устраивали. Ване сестричку пора бы планировать….

Маша расхохоталась, но ей приятно было слышать такое от собственного супруга. Давно не слышала. Она его нежно поцеловала, хихикая опять: «Да уж…. Видно, серьезные беседы во снах Фома имеет».

- Фом, а что тебе на день рожденья подарить? Я вот голову ломаю, а ты, может, спец. пожелание какое имеешь?

- Как вовремя ты спросила, Машка! Я тут как раз думал сам срочно купить…. Ты вот что, подари-ка мне, пожалуйста, Заяц, калькулятор хороший и еженедельник. Нет, ежедневник на год хотя бы. Ладно?

- Да, Фомочка… серьезно ты заболел… На кой тебе калькулятор? Ты что бухгалтером заделался вдруг?

- Нет, просто с бухгалтером одним мне с этого дня придется очень тесно общаться. Надеюсь, надолго.

- Я вижу, ты новую жизнь начать решил?

- Мы вместе, всей семьей начинать будем. Перестройка в нашей семейке! Готовьтесь! И не с завтрашнего дня, а с этого самого момента. Где там Ваня, зови. Пробежимся по лесу, птиц послушаем….

- Ну, что там у тебя по Бессмертному? Есть подвижки?

- Господи, я тут чуть подчистил, подмазал. Это… Надо шанс давать. Отменяй решение свое по Фоме... поверил...сон помнит... думает, исправляется Не нарадуемся все просто.

- Ладно, так и знал – опять сговорились! Хорошо, последний раз. Если что, говорите, сразу и будем закрывать вопрос, без всяких подсчетов.

- Спасибо, Господи!

- На здоровье. Фоме привет. И уж отстаньте от него, пусть земные сны снятся, не мучайте…

©vesnyanka2007 Наталья Корнилова

[Лёлька]

Звонок

Это случилось средь бела дня. Во втором часу. Андрей Анатольевич заскочил пообедать — совсем рядом с домом был на переговорах у генподрядчика. Если бы Соня, жена, не позвонила, да не сказала, что «Такие щи с грибами сварила, будешь вечером возвращаться, купи сметанки!», он, может, и проехал бы мимо, а тут…

Соня обрадовалась и стала суетиться, накрывая на стол.

— … и ты, понимаешь, Андрюша, я ей говорю, маме твоей, что, мол, смысла нет сейчас вот везти два мешка картошки на дачу за сто км, — Соня сопровождала каждое свое движение новыми антидачными аргументами, — это… корячиться там, на поле… потом, осенью, собрать три мешка неизвестно еще какой бульбы этой… а бензина сколько сожжем, пока туда-сюда, туда-сюда… Да и Андрюшу, говорю, пожалели бы своего — он и так сутками на работе своей пропадает, а тут вы со своей картошкой. А она… Ну, что ты молчишь? — рассердилась она на мужа, — «Ля» запало? Или ты со мной не согласен? Да выключи ты эти новости — все брешут, по всем каналам. Задрали со своими войнами и революциями. Я уже начинаю верить в конец света. Наслушаешься тут за день… Да не молчи ты! Я на работу хочу, скорей бы. Моешь, моешь эту посуду, а через пару часов — опять гора, блин…

Андрею было смешно. Да он слышит ее, слышит свою Соньку – щебетуху. А как ответить, если его уже минут пять, как нет. Ну, то есть, он есть. Вот он. Все видит, слышит. А она пока не знает этого. Она с ним, живым, еще разговаривает. Сейчас обернется. Хоть бы не испугалась — с ним все нормально.

А чувство, и правда, необычное, интересно все так! Точно все описывают в литературе, не придумывают — летаешь над самим собой, своим телом. Все видишь, слышишь, можешь дотронуться, сквозь стены проплыть можно, можно обнять кого-то, а тебя не слышат, не видят и уже не осязают. И все замедленно, и так спокойно, и так хорошо! И почему мы так даже само слово «смерть» при жизни боимся? Вот только что сидел перед телевизором и думал, как Ленин о революции, о том, чтобы объект вовремя сдать, чтобы сварщика Уткина попугать сильно, но пока не увольнять, потому что без него — никак. А еще постоянно стучит в виске, что за учебу Сережки в универе в последний раз заплатить надо, и — баста, пойдет уже на свои хлеба, работу ему хорошую приготовил, да и сам Сергей — не дурак, не пропадет, молодец.

Соню пригласили в художественный салон преподавать ее любимую соломку, зарплату дают больше, чем он, глава семьи, сейчас в дом носит. Раза в полтора. Подумать только — он дома строит, а она какую-то ерунду плетет, а ее труд соломенный прибыли приносит больше! Смешно…

Андрей подумал, что вот не случайно все эти мысли приходили перед смертью только что, да и сейчас в голове сидят, продолжают думаться. Говорят, это называется «жизнь пронеслась, как одно мгновение». Говорят, что человек подводит итоги всех дел, завершенных и не завершенных. А у него, если так разобраться, незавершенных и нет: матушка еще в порядке, пенсия у нее хорошая, дача есть, внук любимый есть, с невесткой до драки не доругиваются; жена — огонек, молодая, здоровая, с работой, с независимостью под мышкой, как с красной папкой «дело» носится — не пропадет. Сын Серега, вообще, —гордость, надежда и опора — умный, духом крепкий, трудяга. Женится на такой же «соне», сто процентов. А значит, сто процентов — тоже не пропадет.

А работа… да халера ее бери. В лес не убежит, с собой не заберешь, на яхту все равно не заработаешь, так чего и пыхтеть — на небесах еды, уже понятно, не надо, а на земле остались не нищими ни жена, ни мать, ни Сережка: и движимого, и недвижимого хватает, слава богу.

— Слушай, Андрей, хорош дремать, давай, давай, кушай и поговори со мной, — Соня, наконец, обернулась из кухни, — Иди, остывают уже щи твои. Адре-е-ей?! Оглох, что ли…



Подходит… Все! Началось «да на кого ж ты меня покинул»…

— Андрей! Андрюша! — Соня подняла выпавший из рук мужа пульт, — Андрей, что с тобой? Господи, ну ты что?! Андрей, что такое?! — Cофья стала бить по щекам, трясти бездыханное, обмякшее тело мужа, — Ой, ой, ой… Андрю-ю-ю-ша, ну ты что? Тебе плохо? — она схватила его мобильный и стала набирать «03».

Андрей слышал, как коротко и противно там квакают гудки. «Скорая» — а не дозвониться! Софья дрожащими руками стала щупать пульс, зачем-то попеременно: то на запястье, то где-то на шее.

И чего она так суетится?! Какая «скорая», если он уже здесь, над всеми «скорыми», Соней, щами, которые, оказывается, и тут пахнут.

— Ну, мать, не шебурши так, не плачь, чего ты так испугалась? Я в порядке, — он обнял жену, но она этого не понимала, не слышала и все продолжала щупать его, полулежащего в кресле. И поглядывала на телефон — дозвон крутился снова и снова, показывая «абонент занят».

— Господи, да что ж это такое! — Соня рванула в коридор, и оттуда послышались резкие рывки стационарного диска: раз-два, ноль-три, раз-два, ноль-три…

И там занято, во дают — человек умер, не успев даже сообщить об этом врачу!

Спокойствие тут такое, что даже зевнуть хочется. Интересно. А тела, кстати, нет никакого у души, даже воздушного, как в ужастиках про мертвецов показывают. Ну вот — ни рук, ни ног, а все ощущаешь. А говорят, душа долго от тела не улетает. Это что, и похороны эти, венки, гробы видеть придется? О, господи! Зачем это вообще нужно… Мать сейчас приедет, будет тут валерьянку пить, плакать, причитать, вспоминать, каким он маленьким был хорошим, Соньке не скажет, но подумает, что та, мол, мужа не берегла, не холила, вот довела до приступа сердечного.

Автодозвон прекратился. Лимит, видно, вышел. И раздался звонок. Андрей подлетел, не спеша, думая о том, кто это его решил побеспокоить: сварщик Уткин или шеф, мать или Сережка, или…

«звонит: Валик» — светилось на экране. И фотка дурацкая друга в трусах и в прорабской красной каске. С шампуром в зубах, в позе скачущего лизгинку грузина. На даче прошлым летом сделал. Напились, придуривались, позировали, смеялись. Да…

Андрей нажал на зеленую кнопочку, но она отскочила назад — ага, с того света звонить, значит, нельзя. Теперь проверено на себе.

Пришла смс-ка. Андрей хотел еще раз попробовать, но и так увидел — словно лента телетайпа по воздуху побежала строчка телефонного мелкого шрифта: «Андрюха, ты где? Выручай — закипела моя тарантайка, стою под Молодечно, телефон разряжен, спасай, друг, буксируй, рыдаю».

Андрей ни за что бы ни поверил, что его теперешнее спокойствие и безмятежие что-то может нарушить, но зевота и лень прошли мигом.

Он набрал номер и услышал «Ну, наконец! Андрюха, а я тут…».

— Валик, ты где конкретно? Ща выезжаю, а я тут домой заскочил, закемарил… и что-то так серд-це прихвати-ло… — еще сильно задыхаясь от такого внезапного перемещения назад в тело, ответил тихо и почти по слогам Андрей.

— Да, не знаю, пульса нет, срочно… он, умер, навер… — Софья выпустила из рук трубку телефона, и та брякнула по плитке пола так звонко, что Андрей вздрогнул — давно резких звуков не слышал, показалось, что вечность.

— Господи, Андрюша! Ты жив?! Я с ума сошла, что ли… у тебя пульса не было! Тебе плохо? — Cоня подбежала, присела на корточки перед креслом, — Что это было? Сердце?! О, господи…

— Сонь, щи давай. Не знаю, что было. Сердце, вроде, и, правда, как-то зашлось.

Андрей встал, вздохнул, потянулся и посмотрел куда-то не то в потолок, не то в небеса сквозь потолок — нет, ничего не видно, хотя осталось какое-то странное чувство раздвоенности.

— Ты никуда не поедешь! У тебя был какой-то криз, тебе только что было плохо, не пущу!

— Сонь, перестань, а?! Погрей щи, я — пару ложек и полечу — Виталик застрял на своей колымаге. Надо ехать.

— Ну, как же… тебе бы лучше остаться… вечно этот Виталик с проблемами. Я тут «скорую» вызываю, а он… Когда ж это кончится?

— Давай, будем думать, что никогда, — Андрей хлебнул пару ложек, поправил перед зеркалом галстук и, поцеловав уже в дверях бурчащую Соню, вышел из дома.

Всю дорогу до Молодечно в голове крутилось «… дру-у-у-г мой верный со мной всегда будет, к плечу плечо…».


©vesnyanka2007 Наталья Корнилова